Искание Бога

   Помоги нам, Господи, некогда увидеть хотя бы слабые и бледные отблески того невечернего Фаворского света, лицезрение которого заставило апостолов забыть обо всем мире. И тогда, даже если эти отблески надолго скроются от наших духовных очей, затуманенных грехом, мы, помня о сладости видения этих отблесков, станем подобно Адаму, изгнанному из рая, вновь искать их, хотя и с печалью, что по нашему недостоинству Бог сокрылся, но и с надеждой, что по своей любви Он откроется снова!
   Поищем Его смирением в слове Божием, и, прежде всего, в Новом Завете, и увидим там второго Адама, Богочеловека, "Имже вся быша". Каждый звук, каждое движение, каждая строчка Евангелия дышит Христом, если искать Его там. И чем более мы будем всматриваться в Слово Божие, тем нам труднее будет расстаться с ним, потому многие читают Евангелие каждый день - очень трудно расстаться с Господом. И чем напряженнее этот поиск в Слове Божием, тем сильнее чувство: "Господи, добро нам зде быти"(Мф.17,4). Поищем Господа молитвою, смирением, страхом и преданностью, благодарением и рассуждением. Этот поиск должен быть строгим, потому что он связан с сильным самоотвержением - до крови. Как говорили Отцы: "Дай кровь и прими Дух". И если мы не убоимся этого самоотверженного труда, то и наши души могут преобразиться.

вверх

О значении личности Христа

   Как много раз апостол Павел упоминает Имя Христово! - потому что он этим только и дышал, Христос и был всей его жизнью! "Для меня… смерть - приобретение", - говорит апостол (Флп.1,21). И совсем не потому, что ему так надоела жизнь, а потому, что он знает - в инобытии, на небе немечтательно его ожидает возлюбленный им и возлюбивший его Христос. Те, кто не стремятся к совершенному единению со Христом, всегда найдут множество "оправдательных" причин: греховная природа, плохое воспитание, множество домашних дел и обязанностей, дурная психология и т.д.
   Но за всем этим стоит одна, главная причина - по-видимому, очень немного обретается духовно-мужественных людей, которые реально ставят для себя задачу - сделать все, что только они могут, чтобы Христос занял центральное место в их жизни. Но для каждого христианина Христос и должен стать центром жизни, чтобы о Нем пела его душа, чтобы о Нем звучала и дышала его молитва! Без подготовки это может произойти только чудом, например, как у апостола Павла по дороге в Дамаск, да и то, несомненно, к этой встрече душа его была подготовлена - его духовными, а не земными предпочтениями и переживаниями. Каждому следует готовить почву в душе для чуда встречи со Христом; создавать условия, чтобы это чудо совершилось. И чудо совершается неожиданно, но не неподготовленно - и тогда Христос занимает в душе и в жизни человека подобающее место.
   Действия, предваряющие чудо, которые предлагаются Евангелием, Святою Церковью, нужны и для самопроверки и для вхождения в верные содержания жизни. Через таинства, особенно через таинство причастия, Христос действительно начинает жить в душе человека. Но если человек, даже старательно вычитавший все каноны и молитвы ко Святому причащению, в сердце своем даже перед Святой чашей, занят пустой и дешевой суетой, это значит, что он создает не проходы Христу в его душу, а помехи, и тогда - будет ли то причастием? У тех людей, в душе которых уже начал действовать Христос, ошибки, конечно, могут быть. Они случаются у кого угодно, этого не надо пугаться, совершенных людей нет. Ошибки были и у святых. Это не страшно, потому что ошибки выправляются, а верные знаемые ориентиры снова выводят на верную дорогу.

вверх

Христос Господь - Свет мира.

   При встрече с духовными проблемами и духовными словами для их понимания требуется известное напряжение, иначе эти слова пролетают, будто бы привычные, и потому без всякого результата. Эти слова и проблемы только мнимо понятны, а на деле они просто памятны, привычны. Все, что привычно, обычно кажется понятным, и в этом - глубокая ошибка. Например, к слову свет, в отношении к Спасителю душа легко привыкает, но не в силу глубокой работы, а потому что видит в этом слове только один из словесных образов Христа, Богочеловека и Спасителя.
   Люди прозорливого духовного сознания не только знали, но, насколько хватало человеческих слов, и описали понятие Свет, приложимое к Господу, как понятие не только образное, символическое, но и вполне реалистическое, открывающее предметную реальность. Любой человек, знающий и читающий слово Евангелия о Преображении Господнем, осознает и переживает реальность Фаворского света, совсем не мнимую и не образную, не воображаемую, а вполне предметную, хотя и непостижимую. Этот Свет становится лишь отчасти постижим теми, кто, так сказать, "добычей" этого Фаворского света добивался долгой, напряженной и особенной молитвой - и тогда явление нетварного света становилось для него вполне понятным опытно, а не одним рассуждением.
   По мере жизни в Церкви, то есть по мере хотя бы некоторого восхождения в духовном опыте - узнается, что Бог есть Свет и нет в Нем никакой тьмы. Когда этот минимальный опыт действует, это знание в духовном переживании человека становится центральным, ведущим. Оно определяет все, по очень простой причине: потому что Свет высок и однороден, в нем есть величайшая и конечная простота!
   Когда мы опытно, в своем очень недостаточном видении и понимании, с позиции нашей нецельности и непростоты открываем для себя Бога, мы видим, что в Нем есть эта поразительная высочайшая простота и цельность, которая и есть Свет - Свет, в котором нет никакой тьмы и раздробленности. Эта высочайшая цельность и простота открывает и дает возможность увидеть и осознать раздробленность в человеческом, т.е. в раздробленном мире. Это осознание в лучших случаях - довольно горько, но большей частью люди проходят мыслью мимо него с большим безразличием. Даже когда мысль обращается на себя, как правило, она обращается неглубоко и собственная простота или сложность обычно вообще не рассматривается. Очевидно, сформулировать понятие простоты так же сложно, как и понятие света.
   Но все же хоть что-то входит в сознание, и мы веруем с любовью в Бога, как в живой простой личностный Свет - Свет и Личность! Личность и одновременно Свет. Это не отвлеченная категория, но и не физическая реальность. Это, может быть, самое трудное, что созерцается при подходе к пониманию Бога - хочется уклониться либо в сторону отвлеченности (и тогда перед мысленным взором является вполне отвлеченная реальность), либо, наоборот, - в сторону понятной предметности (и тогда рассматривается почти физическая реальность) и это, конечно, суть следствия падения. Лишь те, кому Бог, так сказать, делегирует некоторое выявление Своего Света, те, у которых, таким образом, свет открывается как выявление божественного задания - как их качество ( "тако да просветится свет ваш пред человеки"), безусловно, знают свет Божественный. И это означает, что некоторое выявление Божественного света, некоторое участие в Божественном свете могут принимать и те, кому Бог дарует эту возможность, право, долг, великую реальность и радость!
   Чем больше проходило дней со времени Воскресения и Вознесения Спасителя, тем больше он погружался в несовершенную, дробную тьму, но качества света не переставали быть видными у Святых. И таким образом, через внятные для слуха русского человека по языковому качеству слова "свет" и "свят" в некотором отношении слились и приобрели общее качество "святого света" или "светлой святости". Это прежде всего относится к святителям, потому что в их жизни, во всех отношениях, включая и их слово и открывался этот божественный свет, потому что их великий опыт духовного бытия и был открытием этого божественного света; а поскольку они были причастниками этого света, они и жизнью и словом открывал и то, что могли.
   Свет остается живым, и свет минувших лиц и минувших эпох оказывается не уничтоженным. Тьма преходит и образ ее, а свет, как был, так и остается. Образ тьмы есть нечто преходящее, а живая реальность света есть вечно существующая.
   Такова неизбежность этого профанного мира, что пока Воскресение Христово и Свет Христов не станет живым условием, принятым и действующим, еще лучше сказать - главным действующим фактором в жизни человека, пока человек не станет участником бытия Света - он даже будучи высоко нравственным и большим любителем Евангелия и чтителем Его и исполняющим все, что предложено Церковью, остается вне этого блистающего Света (в той части иконы, куда не достигает свет мандорлы). Это почти абсолютная неизбежность "тварного" бытия, которое не может занять животворящее место вблизи Света Воскресения Христова не по объективной невозможности, а по неготовности тех, к кому Он стремится, принять этот свет, определяющий жизнь. И именно поэтому следует низко склониться пред великой милостью Божьей, принимающей тех, для кого хоть сколько-то Свет Воскресения Христова стал содержанием его жизни. И несмотря на наш человеческий полу-свет полу-тьму, смешанный свет, так велика милость Божия, что хотя ничто несветлое не может войти в Царствие Божие, но мы верим и склоняемся перед спасающей милостью Божией. И мы, находясь в этом смешанном свете, склоняемся с любовью, над еждой и верой к милости Христовой, к надежде жизни вечной, и именно это в конечном итоге и ведет к тому творческому преодолению себя, которого, даст Бог, окажется достаточным для того, чтобы милость Божия реализовалась на нас, грешных.

вверх

Знание Святого Духа.

   Те, кто готовы смущаться, соблазняться и умничать, в деле познания - смутятся, соблазнятся и будут умничать, путаясь в юродстве христианского знания, запутываясь в совершенно непостижимом для всех, кроме тех, кто уверовал, понимании Единства Божества и Троичности Ипостасей. Знание о Духе не было вполне новым для Ветхозаветной Церкви, и пророки чувствовали, порою очень глубоко, веяние духа. Чувствовали, правда, скорее, как некую энергию Божества, связывающую Божество с человеком и способную менять и природу человека (избавлять от искаженности) и само сознание. Так, великий творец покаяния Св. Давид в великом покаянном псалме говорит: "Дух прав обнови во утробе моей" (Пс. 50,12). Это означает, что он переживает в себе действие Духа, хотя, может быть, до конца и не осознает содержание этого действия; он знает, что это действие Духа может быть обновлено настолько, что оно станет совсем иным. Святые Ветхого Завета знали о Бытии Духа!
   Святые Новозаветной Церкви не только опытно знали Святого Духа (опытно знали все), но и умели порой передать свое опытное знание так, что читателям становилось совершенно очевидно: он знает, а я не знаю. Таков был великий святой 20 века преподобный Силуан - он знал Духа Святого!

   Наше личностное и духовное самосознание - это одна из главнейших тем, которая должна быть в нашем уме и сердце. Подлинное личностное самосознание, помимо духовности, превращается просто в индивидуальное, а вслед за этим - и в индивидуалистическое. Личное самосознание, связанное с нашим со-бытием с Духом Святым - есть самосознание духовное. И таким образом первая закономерность, которой свободно "подчиняется" Дух Святый, - это закономерность пребывания в таинстве, через которое Он соединяется с личностью. Вторая закономерность, которой так же свободно "подчиняется" Дух Святый, - это пребывание Духа в Церкви. Более того, по учению Святой Церкви, событием "видения огненных язык, являшихся на апостольские главы" (День Пятидесятницы) и созидается Церковь. С одной стороны, Дух Святый, разделяясь, снисходит на главу каждого лично и отдельно, а с другой стороны, этот разделяющийся по личностям Дух остается единым и неразделяемым, и это единство в человеческом роде и в человеческом обществе воплощается в Святой Церкви. Это единственная возможность существования нормального человеческого общества.

вверх

Богоявление

   Бог является людям для того, чтобы спасти их. Многие люди оказались не способными вполне, всем своим сердцем воспринять очевидный религиозный смысл Богоявления, значение явления Божества в этом мире, и потому они даже до сих пор отчасти смущаются тем фактом, что Бог принял человеческую плоть, а еще более тем, что Бог принявший человеческую плоть, был распят на Кресте. Несмотря на это, почти все способны понять, что пришествие Иисуса в мир, кем бы Он ни был, привело даже в Его времена (тем более - позже) многих людей к сознанию того, что Он принес новый нравственный строй, принес для всех. Хотя этот нравственный строй является прикладным по отношению к главному, потому что - главное - не то, что делает человек для своего спасения, а то, что делает Бог для его спасения. Что бы человек ни делал для своего спасения, но если Бог не делает того, что нужно для его спасения, человек так и окажется в пределах собственных желаний спастись, желаний, которые сами по себе ни к чему не ведут и пребывают только в образе мечты и воображения.
   Когда является Бог спасающий, возникает вопрос - что же должен делать человек, чтобы быть спасенным Богом? Спасает Бог, но спасает не безусловно, а при некоторых условиях, точнее, при одном - если человек реально осознает, что это спасение возможно и что он хочет быть спасенным Богом. Для этого он прежде всего должен осознать, что слово Бога, обращенное к нему, есть подлинная правда, и эта правда требует исполнения. Этим исполнением Божией правды человек показывает и доказывает самому себе, людям и Богу, что он хочет быть спасенным, что он хочет, чтобы Бог его спас. Спасает Бог, но спасает, видя человека стремящегося ко спасению, стремящегося эту Божию правду совершить.

   Остановимся в смирении перед тайной крещения Слова, не пройдем мимо тайны, не будем настолько дерзкими, чтобы отказаться от личной встречи с тайной. Попытка найти для себя простое, формальное объяснение неверна, и равнодушие непростительно! Остановимся внутренним взором перед этим событием, и, попытаемся любящим сердцем увидеть в нем больше, чем это кажется на первый взгляд. В тайне служения Бога скрывается тайна смирения. Здесь и тайна человеческого возвращения к Богу, здесь тайна освящения мира.
   Церковь, через своих Святых мужей, которые пытались проникнуть в тайну, приникали к ней с благоговением. Остановимся же и мы своим благоговением, и это главное. Пусть все, что должно быть понятно, будет понятным, но величие тайны путь тоже не пройдет мимо и останется таинственным образом в нашем сердце! И это еще более возвысит нас, чем понятное раскрытие очевидных смыслов.
   Хорошо, когда все понятно, но еще лучше, когда сердце принимает правду не только не вполне понятную, а ту таинственную правду, которая выше человеческого разумения и говорит: "Я принимаю эту тайну, потому что с ней Бог, я не отвергаю ее, она моя и она уже часть моей жизни и моя жизнь - часть этой тайны, потому что я вписался в эту тайну тем, что крестился ею!"
   Верующее сердце становится причастным тайне... Смиримся же перед великою благодатью Божией, спасительной для всех человеков , спасительной и являющей свое делание любви. Смиримся и всмотримся в это делание - является благодать Божия - в явлении Святой Троицы. Явление Мессии осуществляется смиренным и вместе с тем великим образом - великим именно потому, что оно так смиренно. Смиримся пред великий тайной и войдем вместе со Христом в тайну Его вечнующего крещения.

вверх

Чувство духовного ранга

   Когда Иоанн крестил в реке Иордан людей, приходивших к нему и просящих очищения, пришел к нему Иисус, сказав, что и Он будет креститься. Иоанн, который свидетельствовал о Нем в таинственных словах, что это Агнец Божий, берущий грехи всего мира, в ужасе отступил, сказав: "…мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?" (Мф.3.14).
   В нем говорил человек высокого ума и верного, религиозного чувства. В нем говорил человек, понимающий, что такое ранг. Заметим кстати, что это как раз то, что, к сожалению, в русском народе почти совсем теперь утеряно: чувство ранга. Чувство ранга и подсказало эти слова. Он слишком ясно представлял, кто он рядом с Иисусом: Мне нужно от Тебя креститься, а не Тебе от меня.
   Но его религиозное чувство оказалось несовершенным. В нем было глубокое смирение, чтобы осознать ранг, но смирение все же не достаточное, чтобы сразу и совершенно покориться словам Того, Кто выше всякого ранга. Лишь после определенных слов Спасителя ("Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду" -Мф.3,15), религиозного смирения Крестителя достало для того, чтобы больше не противоречить, а совершить то, о чем его просил Иисус.
   Недоумение Иоанна было вызвано не только смиренным осознанием ранга, - он понимал, что Иисус не нуждается в очищении, ибо Он чист. И эту загадку Иисус так и оставил неразрешенной. А это значит, что в Крещении есть и другой смысл, не менее существенный, чем очищение.

вверх

Крещение и смерть

   Погружение в воду - есть образ не только очищения, но и смерти. И выход из воды есть образ не просто чистоты, но и воскресения! Погружение Иисуса в воды Иорданские и выход из Иорданских вод являют собою образ смерти и Воскресения. Смерти прежде смерти и воскресения прежде Воскресения! Христос явился на землю для подвига ради всех, подвига крестного, подвига смертного, и Его Рождение было уже началом смерти, потому что земное Рождение Того, Кто превыше всякого рождения, Кто духовно не переставал рождаться от Отца Небесного, смерти подобно.
   Бог есть Саможизнь, и всякий другой образ явления жизни есть почти готовая смерть. Погружаясь в воду Иорданскую, Господь говорит: "Я для того явился, чтобы умереть! Я пришел умереть, чтобы вы могли жить. А вы будете жить, если Я умру и воскресну". И потому для каждого человека, кто желает соединиться со Христом, настает необходимость вкусить смерть прежде смерти и воскресение прежде воскресения. И потому Таинство Крещения для каждого человека есть образ смерти и воскресения.
   Образ "смерти" Христовой во Иордане нужен потому, что через три года наступает сама смерть на кресте. Образ смерти каждого человека важен, если прежде физической смерти, он умирает для жизни по прежним основаниям. Мы можем быть со Христом, мы можем жить и воскреснуть только в том случае, если наступит смерть нашего прежнего естества. И она наступает в Таинстве Крещения и потом реализуется в нашей жизни.
   Вся наша жизнь, если мы настоящие христиане, это умирание, умирание того человека, который хочет жить. Это умирание человека греховного, человека страстного. Это умирание человека, живущего самим собою, своею самостью. И это умирание очень болезненно. Умерщвлять в себе самого себя - тяжело и больно. Потому и ребенку естественно издать вопль, когда его погружают в купель крещения, - это первое, болезненное ощущение. Это образ боли, которая неизбежна для любого человека, встающего в ряды Христовы. Хочешь быть радостен со Христом - готовься к боли. Хочешь победить - готовься к сражению. Без сражения победы не бывает. Идешь на сражение - готовься к ранам!
   Мы принимаем смерть Христову как вызов, ибо в течение всей жизни сознательно подходим к Таинству Тела и Крови Христовых, и тем самым, как говорит апостол Павел, "смерть Господню возвещаете" (1 Кор.11,26). И да будет смерть Христова, смерть Христа Воскресшего нашей жизнью. И да будет потеря, которую мы чуем, нашим приобретением. Умирая, воскресаем!

   У Нафанаила поразительным образом открывается непосредственное и простое (в миг явившееся) духовное ощущение. Это непосредственное чувство тут же отливается в совершеннейшую богословскую формулу: "Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев"(Ин.1,49)!

   Иисус прежде, чем исцелить больного, которого четверо его друзей на одре свесили вниз, в наполненную людьми горницу, где Он сидел, говорит ему: "прощаются тебе грехи твои"(Лк. 5,20). Некоторые люди, услышав эти слова, упрекают Христа. Отвлеченно говоря, они рассуждают очень верно и здраво: "кто это, который богохульствует (хулы глаголет -слав.)? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?" (5,21) У них было верное религиозное суждение, только у них, в отличие от Нафанаила, не хватило того непосредственного и живого чувства, которое соединило бы верное религиозное сознание с Тем, Кто может прощать грехи. В их непосредственное чувство не смогло вместиться, что сидящий просто среди них "человек", хотя и имеющий дар учительства, есть тот самый Бог, который может прощать грехи! И в таком случае их первое слово - "хулы глаголет",обращается не на Него, как они думали. Это слово обращается на них, потому что в результате отсутствия этого непосредственного чувства хулы глаголют именно они! Глаголют хулы на Сына Божьего, глаголют хулы на Христа! Вслух они промолчали, а в сердцах, как это у многих бывает, все было сказано! Но сердцеведец знает, что в сердцах говорится, и обличает, то есть выводит наружу их сердечное слово, открывает то, что было скрыто. Как, оказывается, мало может значить религиозное сознание, если оно не направленно на верный предмет, если объектом этого религиозного сознания не является Христос, Сын Божий!

   Одно дело признать теоретически, что Бог главный, а ты на втором месте, а другое - признать это изнутри своего переживания. Возможно, что многие верующие в своих психологических отношениях с Богом оказываются сами для себя главными, сами на первом месте, а Бог - на втором. Более того, нередко они магически используют Бога, употребляют как "средство" для достижения некоторых своих целей, в том числе и целей совсем упрощенно-вещественных, когда Бога "заставляют" работать на них, чтобы Бог сделал, принес им что-нибудь, как золотая рыбка.

   Зачем нужно наше прославление и поклонение Богу? Это не Богу нужно: для нормальной, не слишком искаженной человеческой души, поставившей себя в верные отношения к Богу, нормально и органично видеть, как Бог велик. Поэтому не поклоняться Ему - глупо и нелепо и даже подло. Человек в таком случае уподобляется лакеям, которые только и могут что хихикать над своими господами, выискивая в них всякие непотребности и несовершенства и для этого подглядывая за ними в щелочку. Настоящее поклонение выражает не лакейскую, а, наоборот, свободную природу человека.

   Бог после отвержения ветхим Израилем своего Мессии отодвинул в сторону, на историческую обочину, народ Израильский по крови как исполнивший свою миссию, свое дело. Дело ветхого Израиля кончилось. Дело более высокое - осуществление Нового Завета - оказалось за пределами его понимания. И как бы он ни старался, ни пыжился - занять в дальнейших судьбах истории высочайшее место и как бы это его стремление порою не увенчивалось успехом, по крайней мере, в некоторых областях (например, в области финансовой или в области внешней человеческой культуры, автономной от Бога) - и рассеивание этого народа, и затем искусственность его собирания в одном месте, как бы на "исторической родине", свидетельствует о том, что он так на этой обочине и останется до конца существования рода человеческого.
   Представители еврейского народа, которые приняли Христа, тем самым перешли из состояния ветхого Израиля, Израиля по крови, в состояние Нового Израиля - людей христианских, - и, таким образом, перешли из обочины в самый центр, потому что христианство всегда будет знаменовать собою Центр, даже если бы христиан к концу истории осталось всего несколько человек. Известен исторический российский опыт эпохи новомученичества: когда были отняты храмы - Божественная Литургия совершалась на пнях и на валунах. И даже если одна непрерывная злобная насмешка будет сопровождать историческое бытие христианства, оно и в этом случае всегда останется в центре истории, потому что именно христианство определяет смысл существования человечества! Смысл существования человечества уже оправдан Христом, а если Христа нет, то и мы с вами - бессмысленные и случайные существа в этом случайном мире.

вверх

дальше >>>