Плотское мудрование - это плотский образ мысли. Это образ мысли подавляющего большинства людей, которые в силу генетической подверженности падшему устройству жизни, живут теми ценностями (в мыслях, в сердце и в самой жизни), которые определяются словами - мир сей. Они не знают неба! Они по жизни заняты либо стремлением к материальному благополучию во всех его видах либо различными видами приятных ценностей века сего - кому что нравится. Их строй сознания имеет рационалистически-земной характер. И кто живет этим сознанием, этим устройством мысли и сердца, этими стремлениями, тот и имеет то самое плотское мудрование, о котором апостол говорит, что оно есть вражда против Бога. Одновременно с любовью и враждой против Бога не проживешь, раздерет на клочки! Приходиться делать выбор, а кто сам не хочет делать такой выбор, за него этот выбор делают те, кто хорошо привык обращаться с падшим человечеством.

***

   В евангельском рассказе об избиении вифлеемских младенцев (Мф.2,16-18) полном переживания боли, бьется напряженная мысль о вольном уничижении Христа, от Рождества в скотских яслях до Креста. Во многих эпизодах Евангелия видно проявление торжества и славы Божией, но почти всегда вслед за торжеством и славой является уничижение. Убиение воинами Ирода младенцев - месть сил зла за то, что явился Победитель зла, греха и смерти.
   В этом акте видно не только стремление найти среди младенцев Иисуса, но и попытка уничижения добра и предательство. Сколько потом раз встречался Христос с предательством и равнодушием! В психологической обстановке равнодушия совершается предательство; равнодушие есть почва для предательства. Равнодушные ко Христу, от Христа и до нашего времени - это те, которые готовят почву для иуд и антихристов!
   В человеческих отношениях всякие предательства начинаются с умаления любви, потом приходит равнодушие, а затем и предательство.
   Но избиение вифлеемских младенцев это и наше торжество - потому что мы узнаем, какой Великий Бог Любви к нам явился! Все, что связано со Христом, становится для нас поводом для величайшего и торжественнейшего радостного переживания: "Бог Господь и явися нам!" - и одновременно непрекращающегося покаянного осознания своей низости. От нашей низости еще более возвышается личность Иисуса Христа, Спасителя и Бога нашего. Это осознание будоражит и тревожит нас, чтобы мы не забывали о других, чтобы покаяние всегда билось в наших сердцах. Когда бьется покаяние, Бог слышит это биение и с обычной для Него милостию идет к сердцам, бьющимся в боли, в тревоге, в покаянии, а часто и в одиночестве. Как велик и прекрасен Бог наш! Слава Тебе, Господи, рождающемуся в яслях Вифлеемских нашего ради спасения!

***

   Самоиспытание необходимо чтобы не получилось обычного самообмана, по слишком высокому о себе мнению. Порою кажется, что душа романтически рвется к высокому аскетическому подвигу, и порывы вроде бы искренни, честны и серьезны; и в них нет стремления убежать от горестей и бед жизни; и дорого становится то, куда ты рвешься. Но порывы эти, хотя душевно и сильные, оказываются, как это обычно и бывает с порывами - недолговечными. Они занимают некоторое время чувство, но глубоко в жизнь не проходят. И тогда особенно нужно самоиспытание. Серьезно, искренно и честно надо проверить себя - готов ли ты? Христос говорит человеку, который сам, по-видимому, считает себя готовым: "Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Мф.8,20). Разумеется, это ответ символический, потому что не требует Христос от всех нас, чтобы мы оставили свои дома, занятия и семьи и стали бы бродячими монахами; Он требует только беззаветного, внутреннего, не прекращающегося никогда следования - чтобы пустили корни через всю жизнь знания, и чувства и понимания христианские.

***

   Не все должны заниматься общественно-политической деятельностью, но для каждого это должно стать одной из тем личного переживания. Если наша внутренняя жизнь будет занята исключительно субъективными переживаниями, но в ней не будет места для осознания и переживания жизни общества, именно мы, нынешние христиане, будем отвечать за то, что общество не возродится на верных духовно-нравственных основаниях. Никто не требует мгновенных великих свершений, это не реально, но перед каждым может быть поставлена духовно-нравственная задача - не перекрывать в самих себе каналов, по которым проходит в нас через церковное осознание, верное содержание духовно-нравственных принципов в жизни общества. Если такие задачи не ставятся, наша жизнь продолжает быть искаженной или глубоко несовершенной, не в частных проявлениях, а во всем внутреннему устройству.

***

   Людям Церкви необходимо верное понимание значения принципа власти в русской истории.
   Всякая государственная власть есть власть от Бога в том отношении и при том условии, если власть исполняет предложенную ей Небом функцию - "начальник есть Божий слуга"(Рим.13,4). Даже когда он этого не понимает, всем общественным ходом развития он поставляется, чтобы выполнять эту функцию. Власть структурирует жизнь общества, с тем чтобы не позволялось в этом обществе твориться антивластному безобразию, чтобы не было анархии и других преступных реализаций общественного хаоса. Собственно, функция власти в этом и состоит - предотвращать возможный хаос в общественной жизни. И тогда общество уважает власть. Пока она не требует от людей религиозного сознания поступать против совести и против религиозной правды, подчинение и уважение к власти необходимо. За этими пределами оно, наоборот, становится преступлением. "Ветхое" сознание часто из власти делает кумира, забывая о правде Божьей, или правда Божия для него становится на второе, а то и ни на какое место.
   Но порою в жизни и истории общества наступают странные эпохи, когда власть принципиально не только не исполняет свей функции, но становится антивластью, а государство - антигосударством, потому что прямо поддерживает хаос и преступность. Власть не исполняет ту волю Божию, по которой она должна структурировать общество, она антиструктурирует и сама является разрушительницей общества. И тогда задача верующего не в том, чтобы вступить в прямую физическую борьбу с этой антивластью, а в том, чтобы, давая правильную оценку такой власти, которая разрушает национальную и общественную жизнь, не вступать с ней в компромисс. Нельзя замыкаться в свою личную и церковную скорлупу, когда общество требует от нас участия.
   Даст Бог, мы, русские верующие люди, когда-нибудь проснемся от нашего глубочайшего общественного сна, и жизнь народа и общества перестанет быть для нас чуждой, и тогда мы не отвратимся от того вождения, которое предлагается нам самим Господом.

***

   Известен Евангельский нравственный закон: "Кто возвышает себя, тот унижен будет"(Мф.23,12). Правда, он смирится уже не по своей воле, потому что по своей воле и по своему замыслу о себе он может только возноситься. И поскольку в нем проявляется качество, противоположное смирению, его смиряет Божий Промысел, в основном, через обстоятельства. Либо окончательное смирение его объективно переносится в пакибытие, и тогда он вынужден смириться со своим адским положением. Обычно Божественный Промысел действует через обстоятельства Своими уроками, иногда довольно тяжелыми, он приводит ко смирению того, кто готов вознестись.
   Вторая половина этого закона, говорит о том, что если кто себя смиряет, то будет возвышен. Легче смирять себя тому, кто имеет как дар подходящее природное устройство. Тот, кто сознательно умягчает свое внутреннее душевное устройство и оплодотворяет его божественным законом и тем самым сознательно смиряется, видя в самом смирения правду и радость; -.тот по неизбежной закономерности духовной жизни, оказывается поставленным Богом на более высокое место. (Неизбежно - за пределами земной действительности, но нередко - потаенно - и на земле). И примеров тому много.
   После смерти того, кто называл себя "убогим Серафимом", течение огромного числа людей к его могиле и история его прославления открыли его место в жизни как человека, безусловно смирившегося перед Богом, Божественным Промыслом и людьми. Так исполнился на нем божественный закон: "всякий смиряющий себя, будет вознесен Богом". Закон божественный безусловен и не имеет исключений. Но современники часто этого не видят, так же, как многие и после смерти. В мире всегда гораздо больше тайных угодников Божиих, чем блистательно известных.
   Напротив - люди, "прославленные" довольно пустой и никчемной человеческой славой (политические, научные, творческие деятели и проч.), обычно оказываются ничтожными в глазах Божиих, если этому прославлению человеческому не сопутствовал личный духовный подвиг, прежде всего подвиг смирения. Опыт показывал, что грош цена человеческому "прославлению": едва только проходят политические выборы, и через три недели все забывают даже имена вчерашних "героев". Такова цена человеческой славы, если она основана не на духовных достижениях.
   Но даже и тогда, когда благодарное человечество надолго, иногда на века ставило на пьедестал своих знаменитых кумиров, из этого совсем не следовало, что таков же был и Суд Божий: "Ин суд Божий, а ин суд человеческий". И когда мы признаем над собой правду Божию и главенство Божие, нам следует пытаться соотносить наш собственный суд с судом Божиим. Как бы ни было трудно для ума, необходимо восходить к критериям и ориентирам праведности, что Самим Богом и предлагается - в Священном Писании и во всем опыте Церкви, в которых и заключается система духовно верных ориентиров. И если они будут умственно и сердечно всею душою приняты, вся жизнь будет оцениваться с верных позиций, с позиций правды Божией. И тогда не получится, что "ин суд Божий", а "ин суд свой", а они будут совпадать если не всегда буквально (потому что правда Божественная слишком высока, а часто и парадоксальна, для нашего плоского земного сознания), то во всяком случае настолько, насколько эти ориентиры оказались принятыми.
   Но даже когда будто бы ты принимаешь всю правду Божию, явленную в законе Евангельском, может оказаться, что твой суд, основанный на этой правде, окажется "ин", а суд божий, основанный на любви, окажется "ин". Вспомним евангельский рассказ о том, как к Иисусу привели блудницу, чтобы побить ее камнями, и слово Иисуса: "Кто из вас без греха, первый брось на нее камень"(Ин.8,7). И перед судом правды Божией все разошлись, обличаемые этим судом, не посмев осуществить то, что предлагалось системой духовных ориентиров, принятых в обществе.

***

   Не менее замечательно в этом смысле содержание краткой евангельской притчи о мытаре и фарисее; оно настолько существенно, что хочется больше плакать, чем рассуждать. Открытый Христом евангельский закон - "всяк смиряющийся, вознесется, а возносящийся, смирится", как бы ни были значительны и глубоки рассуждения на эту тему, заставляет плакать: не формулировки вынуждают сжиматься сердце и даже переставать думать, а судьбы, люди. Только упрощенное и дешевое сознание готово видеть в этом рассказе простую иллюстрацию божественных законов.
   При внимательном чтении Евангелия почти каждый может видеть в себе самопревозносящееся самодовольное фарисейское устроение, и тогда невозможно не рыдать о своем убожестве, потому что нет ничего более тупого, бессмысленного и убогого, чем самодовольное превозношение. Нет ничего белее бесплодного, нет ничего более гнило-плодного - плодов много, да все гнилые. И когда совестным взглядом в контексте этой притчи взглянешь на себя, то совесть найдет, что общего есть между тобою и этим евангельским персонажем. И тогда приходит соболезнование души своему вольному унижению, потому что нет оправдания ни в обстоятельствах, ни в греховной генетике. Сам, своей волею, чувством и нелепым умом допускает человек это унижающее его превозношение и самодовольство. Так стыдно за всю искаженность, за всю испорченность, за все безобразие человеческой природы, которая постоянно порождает унизительные превозношения. Через стыд, боль и с таким трудом входят в сердце установки Божественной правды.
   Еще более трогает сердце образ безымянного мытаря, потому что он дает возможность увидеть, как милостив Бог, как прекрасен Он в своем милосердии, как величественна и чудна божественная правда, как эта правда готова миловать любого человека, в напряженном движении сердца осуждающего свою неправду; это уже не просто подготовка почвы в своей душе, но уже и шаг навстречу божественной правде и милости.
   Как разрушительно автономное самодовольство, как созидательно по божественному плану бытия платформа смиренное осознание своего безобразия, а значит, и призыв к божественной милости. Простое осознание своего безобразия тоже бесплодно. Можно психологически точно и тонко видеть и даже уметь оценивать с позиции божественной правды свои безобразия, но это останется без всяких результатов. Результат - и даже сразу высочайший результат (выходишь оправданным) - получается только тогда, когда в смиренном осознании невозможности самому выйти из своих разрушительных безобразий взываешь к милости Божией: "Боже, буди милостив мне грешному"! (Лк.18,13) И эти простые слова, когда они говорятся и от полноты смиренного самосознания и от поиска милости и правды Божией, совершают то, что не могут совершить бесчисленные нравственные подвиги, они привлекают милость Божию. Спасает от разрушения в этой жизни и приводит к райской радости в Вечности, только одно - милость Божия!
   И стало быть, надо по-детски смиренно довериться не своим представлениям о правде, а божественному знанию и церковному опыту, и потому, что правильно доверять Богу больше, чем себе, и видеть в этом опыте большее, чем в самом значительном своем. То, что делает мытарь - и есть настоящая жизнь, и душа начинает плакать оттого, что это есть! И плачется оттого, что этот опыт Божественной милости, превосходящий все, может исполниться на тебе и на любом человеке. И тогда можно для себя применять и сухой остаток формы божественных законов, а можно обращать внимание на любые жизненные примеры, - главное уже будет совершать свое дело в душе - начинающее смиряться сердце, начинающий смиряться ум. Дело только в том, чтобы начать - и прежде всего - уйти от самодовольных представлений о самом себе. А затем склонить покаянно голову пред прощающей милостью Божией - и вот она уже тут.
   Да поможет нам Господь усвоить нашей сердечной глубиной всю высоту милующего Божественного Суда, для того чтобы жить так, а не иначе. Конечно из этого не следует, что тогда возможно грешить, нет, как раз тогда-то и невозможно будет грешить, потому, что стыдно будет перед милостью Божией. Грешить можно только тогда, когда на свете существуешь ты один как главная ценность. Грешить перестаешь тогда, когда центром жизни становится милующий Бог - Бог правды и любви.

***

   В послании к Тимофею Апостол Павел предлагает нравственную характеристику людей последнего времени, подробную, хотя и в самом предельном выражении. Когда мы слышим эту характеристику, то сама собой возникает мысль: "А не наше ли это время?" И ум даже, не столько благочестивый, сколько просто внимательный, считает, что если и не наше, то уж, конечно, очень похожее.
   Правда, желающие жить беспечно находят даже в этой тревожной характеристике, повод для того, чтобы не оставлять свою беспечную жизнь. Потому что всегда можно сказать, солгав самому себе: "А что, собственно, менялось, было ли по другому, были ли люди когда- нибудь другими?" Обратившись к литературе художественной, либо этической, в которой рассказывается о состоянии нравов того или иного времени, легко можно увидеть, в общем, довольно близкие, если не буквально те же самые черты. И тогда, значит, что же? Можно продолжать оставаться в своем роде, жить как живется, можно быть спокойным: пока совершенно непонятно, последние ли это уже времена, или еще не последние, и тогда в ощущении говорится: "А, ладно, ешь, пей, веселись".
   Так и живут, так и представляют дело многие неверующие люди, не хотящие видеть и понимать духовно-нравственные основания жизни, живущие, как живется. Даже в очевидном зле они не видят ничего особенного, а даже порою находят и повод для особой психопатической радости. И об этом сейчас, даже если хочешь не знать, так настойчиво в уши и в глаза лезет информация от экранов, газет, и вообще от всего "воздуха" мира.
   Менее понятна подобная по беспечности позиция у людей, которые своим согласием и волею причислили себя к разряду верующих, к разряду учеников христовых. Правда, многие люди не знают, что говорят, когда называют себя верующими, а учениками Христовыми не только не хотят быть, но даже и не понимают, что быть учеником Христовым - и есть содержание жизни верующего человека. Это понятно, потому что когда у людей нет ясного и определенного сознания, самосознания, духовных ориентиров и духовной грамотности, вместо настоящего понимания работает воображение. И в своем понимании они называют себя верующими, но это только игра воображения. В прежние времена даже при не очень строгом, а просто нормальном подходе люди такого ложного понимания веры и жизни не могли бы считаться верующими.
   Удивительно, что такого же рода беспечность можно встретить и среди людей небезнравственных и с серьезным отношением к жизни. Они говорят: "Всегда так было, всегда так будет". Но если сопоставлять, коррелировать нынешнюю ситуацию с нравственной характеристикой людей последнего времени, описанной Апостолом, можно легко догадаться, что слово "всегда" окажется одним из самых неуместных. Если наши времена и не последние, то для каждого человека лично все равно наступит его последнее время, а вслед затем и близкая необходимость предстать перед судом, и от нее не отвертишься, потому что перед нравственным законом все преступники, не преступников нет. И это значит, что перед необходимостью суда, и суда строгого, окажется, каждый. Суда строгого - но милостивого, милостивого - но не для беспечных. Что такое беспечный человек? Это человек, отторгнувший себя от Бога, от правды Божией, и даже не очень думающий о том, что правда Божия существует и потому живущий своими, довольно дешевыми и пустыми представлениями.
   При небеспечном и внимательном отношении, у каждого по его силам, работает совестная интуиция - испытывать время и себя. Себя - потому что знающий, что предстоит время суда, знает и то, каким образом бремя суда может стать не страшно тяжелым. Путь один - покаяние. Потому он испытывает себя, чтобы содержательно было с чем приходить к покаянию, чтобы было что принести Церкви и Богу.
   Но недостаточно испытывать только себя. Апостол в другом месте говорит: "испытывайте время"(Еф.5,16), то есть изучайте время, дорожите временем, смотрите на время, "потому что дни лукавы", то есть склонны к тому чтобы обмануть, прельстить. Кажется, что происходит одно, а на деле - другое. Поэтому, говорит Апостол, будьте внимательны ко времени, испытывайте, изучайте, сознавайте, что происходит, чтобы понимать: "дни лукавы", а значит - можно обмануться в чем угодно. Можно обмануться во всем устройстве текущего времени, можно обмануться в людях, в социальном устройстве, можно обмануться в правительстве, в политике, в той информации, которая предлагается - во всем можно обмануться.
   История движется к концу - это неизбежность: история не бесконечна. И испытывать время в нравственных характеристиках, обстоятельствах, условиях той ситуации, в которой мы находимся, необходимо для того, чтобы понимать, какие первоочередные нравственные и другие задачи нужно ставить для себя. В характеристике последнего времени, которую предлагает Апостол, поражает сгущенность образа, прежде ничего подобного в истории не бывало. Да, были времена жесточайшим образом безнравственные, но чтобы все сходилось в такой страшный порочный круг безнравственности - такого не припоминается.
   В этой характеристике времени, которую представил Апостол, имеются и некоторые особенные черты. Так, например, Апостол пишет, преимущественно о женщинах, (впрочем, не только о женщинах), "вечно учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины" (2Тим.3,7). Совершенно убийственная характеристика нашего времени, потому что и раньше не всегда и не все приходили в разум истины, но уж столько и не учились. И если прежде кто учился, то хоть сколько-то приходил в разум истины. Пожалуй, познавательная жизнь людей современного общества только в том и состоит, чтобы найти догадку, похожую на правду. А это - не просто интеллектуальная игра, это нравственная черта, потому что когда важно не знание само по себе, а что-то похожее, а мы хорошо знаем, что похожим на настоящее знание, притворяющимся настоящим, может быть только карикатура. Известен некто, который именуется "обезьяна Бога". Вот он и предлагает такие похожие полу-знания. Для чего? Все с одной целью: он отец лжи, и никакого другого намерения, никакой другой цели, кроме того, чтобы обмануть, ввести в заблуждение человека, у него нет. Ввести в ситуацию постоянного заблуждения ложью, похожей на правду. Это вполне стандартная ситуация нашего времени: учащиеся, которые бесконечно и многому учатся, даже не ставя перед собой задачу - придти в разум истины. Таким образом, учеба оказывается ради учебы, ради информации, ради решения прикладных технологических задач, но не ради того, чтобы "войти в разум истины". Такая цель не ставится никем, даже в порядке самообмана. Кроме удивительного, узкого круга, уже отжившего, но еще живущего.

***