Жить по правде (или наши отговорки)

   Многие отказываются от небесной радости: "имей мя отреченна". Нравственная очевидность дела состоит в том, чтобы не отречься, когда Господь призывает. Вполне эта очевидность улавливается теми, кто хоть раз отрекался и у кого потом болела душа и совесть. И потому одно из главных значений притчи о званных на вечерю - покаянное. Первая задача совести - мучить, мучить переживанием своей неправоты. Любому человеку очень неудобно пребывать в переживании своей неправоты. Для того, чтобы чувствовать себя правым, возможны только три выхода. Первый - это на самом деле быть правым, т.е. делать дела праведности (здесь, правда, существует большая опасность заразиться вирусом фарисейства). Второй - оправдывание себя. Оправдывать себя можно, даже и не думая об этом. Многие вовсе не думают о том, правильно ли они живут или неправильно. За этим всегда стоит ощущение, что они живут правильно. Многие же и прямо оправдывают себя, что обычно встречается, как реакция на обвинения. И наконец, третий выход освобождения от собственной неправоты - это покаянное осознание своей неправоты. Это и есть суть покаяния: обвинение себя и получение оправдания у Бога.
   Прежде радости бывает трудная дорога. Трудности нередко создаются препятствиями, которые человек сам себе же и выдумывает. Эти препятствия нередко бывают просто отговорками. Они чаще всего относятся к реальностям и ценностям века сего, но когда призывает Бог, все они - грех и позор! Отговорки как таковые бывают не всегда осознанны. Дело в том, что просто и не ставится задача изменить свою природу так, чтобы на призыв Божий всегда отвечать согласием, а не отговорками. И до тех пор, пока человеком не ставится задача не то чтобы изменить природу, а хотя бы попытаться понять, что значит призыв Божий, как перевести эти слова из разряда таких далеких от его жизни философских нравственных понятий в область конкретной действительности, - до тех пор от него далеко христианское понимание его собственной жизни. Поэтому, вместо всех отговорок, надо сказать честно: "Господи, я пока этому не верю, я пока этого не ощутил, не переступил, не чувствую, не знаю. Но Ты, если хочешь иметь меня не отреченным, каким то образом, дай мне возможность увидеть хотя бы краешком глаза эту "пиршественную радость", чтобы уже ничто в жизни не привлекало меня и не становилось поводом для отговорок. Чтобы я на всем остальном пути моей жизни стремился бы быть всегда с Тобой.

   Чудо религиозного переживания, религиозного знания - это не просто теоретическое знание того, как должны быть расположены ценности в сознании. Когда подвергается испытанию вера, испытанию на самое драгоценное (как для матери ее дети), она выдерживает это страшное испытание с подлинною и благою честью - во имя Самого Бога, а значит - и во имя Правды Божьей. Правда Божия в отрыве от Личности Бога есть просто доктрина, сухая и холодная. Самое трудное испытание - в борьбе любви с правдой, когда и любовь может оказаться лишь чувствительной сентиментальностью, и правда - безжизненной схемой. В победе над смертью лишь Христос есть настоящая жизнь!

вверх

"Не бойся, только веруй" (Мк.5,36)

   ..В этих кратких словах Иисуса - огромная жизненная правда, состоящая в том, что страх противоположен вере. Есть страх Божий, но в нем иное содержание, а обычный, психологический страх уничтожает веру. Разумеется, речь идет о вере религиозной, направленной не на надуманное, а на объективное личностное содержание, то есть на Бога в Троице покланяемого. Такая вера, напротив, уничтожает и упраздняет страх, потому что такая вера связана с любовью, а совершенная любовь, по слову апостола, изгоняет страх, а иной она быть и не может; она и есть настоящая вера, которая действует любовью.
   В триаде "вера, надежда, любовь" опознается единое содержание, различно раскрываемое. Жизнь, связанная с верой, связана одновременно и с надеждой и с любовью. Если в жизни действует только вера, без надежды и любви, - это сухая схема и вера в мертвечину. Если в жизни действует только надежда, она пребывает исключительно в земных ощущениях, склонностях и предпочтениях. И тогда это тоже мертвечина, как и все, что не имеет связи с небесным источником, как бы она ни притворялась жизнью (смерть всегда имеет склонность притворяться жизнью). Но точно так же, если действует одна любовь, это даже и не любовь, а суррогат любви; если она не связана с подлинной религиозной верой, то превращается в пошлую сентиментальность, и это жизненно только до тех пор, пока действует сентиментальность как ощущение любви, а прошло это ощущение - и все, хоть в гроб ложись.
   В свете жизненного религиозного понимания и переживания веры, надежды и любви всякие страхи, (короткие и длительные: страх встретить бандита, страх выжить в трудное социально-экономическое время) отступают, а если они и являются на какое-то краткое время, это значит, что отходит жизнь, связанная с верой. Всякий, живущий жизнью, где вера действует любовью, знает опытно, безусловно и твердо, что не только все, что в Боге, - вообще благо, но особенно то, что относится лично к нему. Страх есть то состояние и переживание жизни, в котором есть надежда, но выраженная отрицательно. Страх - это отрицательная надежда, страх - это ожидание худшего, что только может свершиться.
   Страх направлен в будущее, потому что несет в себе ожидание неприятного жизненного содержания, которое может произойти через секунду, или через месяц или когда угодно еще в будущем, так же, собственно, как и надежда, которая всегда направлена на завтра. Но в том-то и дело, что надежда направленная на завтра, коренится в Вечности, всегда и во веки веков, а надежда отрицательная, именуемая страхом, хоть и направлена в будущее, но в будущее как бы закрытое, в тупиковое будущее. Так, если существующее состояние жизни в каком-либо отношении представляется отвратительным, и есть основание прогнозировать и предполагать, что так будет и дальше, это приводит к отрицательной страшной "надежде", ведущей к тупику и парализует, потому что тес самым закрывается Вечность. Вечность же есть вещь вполне живая, а не мертвая. Верующие люди потому и собираются в Церкви, что их собирает живое, не теоретическое знание Вечности. Но когда наступает тупиковый страх, это внутреннее переживание Вечности утрачивается, она как бы перестает существовать. На самом деле это неправда, потому что Вечность имеет быть, и потому в страхе есть всегда нечто иллюзорное - он отрицает религиозную очевидность, потому что Вечность есть религиозная очевидность. И таким образом он вступает в область иллюзии, миража. Там, где внутреннее чувство говорит, что Вечности нет, в душе человека действует неверное, ложное, миражное ощущение, и живая вера отмирает. "Не бойся только веруй", это удивительно глубоко и серьезно, потому что страх убивает жизнь! Вера ее возрождает!
   Разумеется, речь идет не только о поверхностных и преходящих ощущениях, вроде ощущения страха встретить бандита в темном дворе, но даже и в таких случаях очевидно, что знание и переживание милости Божией преодолевает и это. Преодолевает не психологическая храбрость, которой цена невелика, и не философский стоицизм, который тоже направлен в тупик, потому что исхода в Вечность там нет, - страх преодолевается только живой верой: "Не бойся, только веруй", потому что в вере всегда присутствует Промысел Божий. И это дает нам основания и душевную сердечную, живую обязанность, принять это знание, как одну из важнейших духовно-нравственных реальностей; и если вдруг тебя будут захлестывать эмоции страха, знай, что в этом есть, по крайней мере, материал для покаяния. Потому что если кто убоялся хотя в чем то малом, тот отогнал своим страхом от себя Промысел Божий и веру.

вверх

Полезно ходить ко гробам

   Как полезно ходить ко гробам, даже когда духовное чувство, имеет далеко несовершенное переживание и знание о смерти! Тем более полезно идти туда, где похоронен единственный Мертвец, Который воскрес Своею божественною силою. Многие люди, для которых факт воскресения Христова не только не был научно подтвержденным фактом, но даже исторически слабо известным, впервые попав в Иерусалим, вступив на Голгофу, и войдя в Гроб Господень, где все свидетельствует о величии и Голгофы и гроба, говорили: "Я теперь верую". Это так замечательно, потому что многое ясно говорит даже несовершенному духовному чувству о правде воскресения Христова, о самой главной правде, которая важнее всего, и потому ее прежде всего надо знать, чувствовать, и ею прежде всего надо жить.
   Полезно ходить и на гробы святых людей, в которых покоятся их мощи. Тем, у кого есть духовное чувство, гробы эти с мощами говорят, что они не мертвы, подобно нашим еще в жизни немощам, а живы глубокой жизнью, нам пока непонятной, но и не совсем незнакомой, потому что иначе мы были бы лицемерами, когда поем о себе: "Воскресение Христово видевше". Все верующие люди бывали у разных мощей святых с радостью, потому что сердце получало новый знак о воскресшем Иисусе. Как плащаница, которую видели Петр и Иоанн в открытом гробе, была знаком этого воскресения, так и мощи святых являются знаками воскресения Христова.
   А многие люди и раньше, в те времена, когда святые еще не были прославлены, ходили к ним на могилы, потому что их духовное чувство говорило им ясно, что они пришли на могилы святых; те, к кому они пришли, святы. И хотя не имели право по каноническому закону служить молебны у этих гробов, которые потом очевидно открывались как могилы святых, (как у преподобного Серафима, как у блаженной Матроны), они служили панихиды, служили с твердой уверенностью, что они пришли к тому, что благоухает живой жизнью, благодаря воскресению Христову. Там было очень тепло, там чувствовалась жизнь, там чувствовалось, что Христос воскрес.
   Полезно ходить на могилы не только тех, о которых сердце вещает безошибочно, что у них уже начинается вечная блаженная жизнь, благодаря воскресению Христову. Полезно даже и тогда, когда ничего не понятно, что с теми, кто в этих могилах. Вид этих могил для верующих сердец вызывает жалобную память. Жалко тех, кто похоронен, и неизвестно что с ними, а хочется, чтобы они были живы в вечности, в славе Божией. И это "хочется" имеет возможность быть осуществленным благодаря воскресению Христову.
   У всех людей есть близкие в могилках, чаще всего люди старшие, деды, отцы. Полезно ходить на могилы, полезно ходить на гробы, чтобы еще узнавать свою надежду о воскресении, благодаря тому, что было воскресение Христово. Полезно и потому, что как бы ни было несовершенно духовное чувство, пока мы здесь живем на земле, оно говорит нам, что наше положение небезопасно. Много было сделано того, чего следует опасаться. И неизвестно, пересилило ли наше немощное покаяние те наши дела, слова и помышления, по которым следует опасаться своей возможной участи. И неизвестно, появится ли в последние дни нашей жизни, то покаяние, которое пересилит всю нашу грешную жизнь, и милостью Божией она окажется восприятой Господом. Неизвестно, что с нами будет, но хорошо при виде могилок, вспоминать и думать и о себе в надежде, перемежаемой страхом, по известному слову поэмы А. К. Толстого: "живем меж страхом и надеждой". Так и находимся меж страхом и надеждой, то силой покаяния переходя к страху, то милостью Божией восходя к надежде, благодаря воскресению Христову. И каждый раз, находясь на таинстве покаяния, мы можем оказаться вновь в этом обычном положении, меж страхом и надеждой; к этому таинству мы и подходим со страхом, а после завершения покаяния - с надеждой, благодаря воскресению Христову.

вверх

Вера в заступничество

   Особенная любовь русского народа к Божией Матери проявилась в духовном переживании праздников, относящихся даже не непосредственно к Самой Божией Матери, а к явлениям икон, которые Ее изображают. К этим праздникам отношение живое и сильное, и многие в эти дни приходят помолиться Пресвятой Богородице, а через Ее предстательство - и Самому Спасителю, Ее Божественному Сыну. Самой практикой жизни и своей историей народ многократно и многообразно испытал, исторически пережил очевидное заступничество Божией Матери в своей истории, как в исторических судьбах народа и государства в целом, так и во многих личных конкретных обращениях. Это переживание передалось из рода в род, если не в словах, то в генетических ощущениях, которые стали неизбежным фактором русской религиозной православной жизни. Получая помощь, народ учился благодарить, чувствуя отзвук от Того, Кого благодарил. Так выстраивается историческая цепь обращенностей, помощи, благодарностей. В условиях нашей падшей действительности это передается простым словом - заступление, что выразилось в известных словах тропаря - "Заступнице усердная".
   В этих словах содержится многое. И смиренное понимание собственной немощи, и благодарное понимание многочисленных фактов помощи, и понимание того, что на душу человека или на душу всего народа совершаются постоянные нападения, идет война, война не прекращающаяся, которая обостряется особенно тогда, когда человек или целый народ хоть сколько-то пытается выйти из своего плененного состояния. Здесь случаются не только победы, но и поражения. Как личные, так и народные поражения особенно неизбежны, когда человек или целый народ со своими бедами и с нападениями пытается справиться собственными усилиями. Нет, вероятная победа может быть достигнута только усилиями Того, Кто бесконечно силен. Тот сильный, к Кому ты обращаешься, как бы встанет между тобою и твоей бедой, между тобою и нападающим на тебя, заступит, встанет впереди, примет удар на Себя.
   Этот опыт заставлял обращаться к Божией Матери всех - и простецов и царей, в тех случаях, когда начиналось серьезное дело, в котором таилась возможность поражения, (а любое серьезное дело всегда таит возможность поражения, даже когда оно, как кажется, совершается во славу Божию.) Предположение совершить такое дело своими силами таит в себе горделивую абсурдность, бессмысленность. Опыт показывает, что и малое дело, совершаемое нами как бы во славу Божию, если не оканчивается прямым поражением, то пронизывается иным поражением, которое неизбежно в результате тщеславия, даже когда одержана победа. Всякая победа связана с поражением, и еще неизвестно, чего больше - победы или поражения. Только одна есть возможность, для здравого ума и сердца при победе не впасть в гордость - когда эта победа одержана не твоими усилиями, когда ты просто испросил и принял эту победу.
   Итак, прежде всего, необходим опыт, состоящий в конкретном, личном и народном знании высшего заступления и помощи. Для того, чтобы она была осуществлена, для того чтобы заступление свершилось, необходимо всегда личное усилие, когда речь идет о искании личной помощи, или народное, когда речь идет о помощи всенародной; это усилие состоит в самом факте искания высшей помощи. Посоветовавшись с совестью, необходимо предварительно испытать качество веры: умеем ли мы искать и просить? Умеем ли мы искать и просить именно то, что следует искать и просить. Умеем ли мы искать и просить в первую очередь то, что следует искать и просить в первую очередь? По- настоящему просить у Бога оказываются способными не так уж многие, и тем более - искать и просить того, чего в первую очередь следует искать и просить. Так часто искания и прошения не исполняются, ибо то, что в первую очередь необходимо просить, не ищется и не просится - особенно в духовной жизни, где преимущественно нужна помощь и заступление. В этой сфере современные люди большей частью оказываются наиболее бессильными, лишенными опыта и практики, и поэтому так необходимо заступление, чтобы не получать непрерывные поражения.
   Это правду, и эту правду знают все. Но тогда где же ищущие помощи и заступления у Божией Матери: "Помоги, Заступница!" Слышится ли этот вопль по всей России: "Помоги, наши дети погибают!?" Нет, плохо слышится даже о тех, кто явно погибает. Теперь, когда так очевидны разрушения нашей души и наших детей, в этой страшной войне, которую воздвигает на нас мир, дьявол и наша собственная греховная плотская психология, все так же редки вопли о помощи.
   Хорошо вопиять: "Заступнице усердная!"; хорошо обращаться к Той, к Которой прибегаем под Ее державный покров, но так ли всегда это серьезно, не на словах ли это, не вызывает ли это просто чувство приятного умиления, потому что содержание слов на самом деле умилительно? Господь и наша вера призывают нас к великой ответственности, глубокому пониманию, к воинствованию, к стремлению искать постоянно заступления и помощи. И заступление и помощь будут - как тем, кто просит ее для себя, так и тем, кто просит ее для своего народа. И если с верой просить для своего народа прежде всего не экономического благоденствия, а возможности выбраться из той духовно-нравственной беды, которая заключается в продолжающемся всенародном безбожии, то наш вопль Заступнице усердной будет услышан. Помощь будет, и заступление будет, потому что не может солгатися слово Божие: "Просите, и дастся вам"(Мф.7,7). Надо учиться азбуке. Азбука в душевной жизни состоит в том, чтобы уметь просить. Надо учиться просить. Надо учиться при исполнении прошений благодарить, надо самой практикой жизни учиться этой важнейшей азбуке. И тогда есть надежда, что во всех наших бедах, усердная и заступит от всяких скорбей, бед и напастей. как личных, так и народных, встанет между нами и бедой Заступница усердная и заступит от всяких скорбей, бед и напастей.

вверх

Вера и смирение

   Христос Сам, особым образом отметил веру некоего римского сотника, сказав, что и среди избранного Богом народа, избранного специально для хранения веры, Он такой веры не находил, какую увидел в этом язычнике. Это важно как свидетельство Самого Христа о значении веры в жизни человека, о том значении, которому впоследствии такое огромное место отдавал святой апостол Павел.
   Вера по-настоящему открывается нравственно, когда она связана со смирением. Здесь впервые в Евангелии выражено смирение с такой силой, что святая Церковь сочла навсегда значимой веру сотника, как образ одновременно и веры и покаяния, поскольку слова - "не достоин, да под кров мой внидеши"(Мф.8,5) вошли в состав в одной из молитв перед Святым Причастием.
   Это свидетельство веры открыл человек, которому не должно было свойственным иметь ее в такой значимости и силе. Свойственно было бы иметь другим, тем, кому эта вера была вручена через Моисея Самим Богом и кто оказался плохим ее исполнителем и носителем. Даже пророки этого народа, называли свой народ жестоковыйным, у которого трудно гнется шея для смирения и верного самосознания. К удивлению Самого Господа открывается высочайшая степень веры, у лица другого народа, у язычника - и это приводит Господа к пророчеству, которое навсегда осталось драгоценным знанием для всех неевреев, которые приняли веру христианскую. Это пророчество о том, что в иных местах явятся народы, которые будут с верою исповедовать Христа Спасителя и являемую Им жизнь. Такого рода пророчества бывали и прежде; прикровенно они слышались и у древних пророков, его произнес Симеон Богоприимец: "свет во откровение народов" (не народа, а народов). И теперь уже окончательно прежние пророчества исполняются в утверждении Самого Спасителя, что будет именно так, будут народы, и в дали веков Он несомненно прозревал все народы, включая и наши славянские народы, которые восприимут драгоценное сокровище веры.
   Века истории показали исполнение этого. Вера христианская среди иудеев практически так и осталась в одной только первоначальной общине. В рассеянии же она встречалась лишь порою у некоторых личностей, духовно гениальных, вопреки обычному для них пристрастию к золотому тельцу, вопреки национальным пристрастиям, вопреки их упорству в талмудических изучениях, которые они и называли подлинной верой в Единого Бога. Лишь отдельные лица выбирались из этого сложного многосплетения. И только наше, с исторической точки зрения, предпоследнее время, явило возвращение многих к отцу заблудшего старшего сына, которым являлся по вере иудейский народ. Но до сих пор подавляющая часть этого народа, некогда избранного, (а в некотором смысле сохранившего свою избранность) сохраняет и "жестоковыйность". Трагическая история этого народа дается в нравственное научение и другим народам, как об этом свидетельствует апостол Павел: "Если некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина привился на место их и стал общником корня из сока маслины, то не превозносись перед ветвями… Не ты корень держишь, но корень тебя" (Рим. 11,17-18).
   Пророчество исполняется. Но через какие только препятствия приходится проходить новым народам, принявшим истину Христову! Через сколько гонений, через сколько злоучений, которые рождаются в недрах самой Церкви, некогда языческой и неплодящей, а теперь ставшей многоплодной в пустыне современного мира. Ей пришлось пройти через многие собственные нестроения и расколы, и теперь, к концу времен, приходится говорить, как некогда говорил Христос, обращаясь к Своим последователям: "Не бойся, малое стадо". Некогда великое "стадо" христианства, умалилось до состояния "малого стада", так что, наверное, только в Русской Православной Церкви и в небольшом числе других. сохраняется верность неискаженному человеческими выдумками Христу.

вверх

Предметность и психология

   В евангельском рассказе о встрече двух учеников по дороге в Еммаус с воскресшим Христом есть некоторая странность. Что-то как-то не подходит, где-то концы с концами не сходятся. Психологически и этически на первый взгляд все кажется понятным, ничего загадочного нет.
   Загадку разрешает Сам Господь. Едва встретив этих двоих учеников, у которых "глаза были удержаны, так что они не узнали Его" (Лк.24,15),Он спрашивает их: "Отчего вы печальны?", (Почему вы так скорбны, почему вы так заняты своей скорбью?). Между тем, скорбь их имела вполне благочестивое содержание. Они ведь ни о чем другом не думали и не говорили, как о крестной смерти Своего Учителя, на Которого они так надеялись. В этой скорби видна понятная закономерность.
   Закономерность есть, но она должна быть, не такой! Когда перед тобою реальность, а тем более - высочайшая реальность, всякая кажимость, умственная ли или сердечная, должна отступить на второй план, как бы она ни была в своем роде замечательна. Все субъективное должно уйти вон, когда перед тобой объективность, и эту объективность ты должен принять в свой субъективный опыт, как важнейшее для тебя, здесь и сейчас важнейшее. А тем более - когда речь идет о такой высочайшей объективности, как личность Господа Иисуса. Он рядом с ними, а они скорбят о Его смерти! Если бы глаза их были настоящими, то они должны были бы перестать печалиться, скорбь должна быть прекращена. А они заняты своей скорбью! Великой, благочестивой, серьезной, но своей, душевной психологией.
   Это одна из причин, по которой многие благочестивые, верующие люди так никогда за всю жизнь не оказываются способными увидеть Иисуса, потому что заняты своим, в том числе и благочестивым переживанием. Есть еще две причины, о которых говорит Христос: "О несмысленные и косные (медленные), сердцем"(Лк.24,25). Несмысленные, то есть, и голова работает неверно, не хватает верного направления и содержания мыслительного процесса и медлительность сердца не дает возможность тут же отдаться непосредственному впечатлению, потому что сердце занято другим, оно как бы медлит, не успевает, отстает. Тут бы нужно мгновенно перестроиться, но обычная, греховная, падшая человеческая природа заставляет и мысли криво работать и сердцу замедлять на каких то второстепенностях. Все эти причины вполне преодолимы, но именно из-за них многие люди, оказываются неспособными видеть ни Христа, ни иные духовные реальности.
   Все может выпрямить Христос, но лишь тогда, когда хоть сколько-то ищешь и принимаешь Его. Но можно и не узнать; искал, искал, молился всю жизнь, а когда явилось то, что нужно, прошел мимо. Дряхлый опыт Луки и Клеопы да поможет нам покаянно искать живого опыта более верного и ведущего к настоящим жизненным началам и вообще и в нас самих.

вверх

<<<назад